В детстве мне повезло коснуться деревенской жизни: я рос в природе, в контакте и гармонии с ней. Пейзаж составлял картину мира, и, представляясь рамкой, мне было сложно покидать его с каждым годом на больший срок. Сейчас я, как и любой житель мегаполиса, давно лишен этого природного ландшафта. Стремясь к нему, я исследую пространства закладывающихся строек на границах города, где тяжелая техника разламывает землю, где происходит превращение среды.
Терраформирование города подобно землетрясению, и, под стать центробежной лавине, оно набирает разрушительную силу. Среди вздымающейся земли открываются виды природного рельефа как его квинтэссенции, гиперболизация восприятия строительного материала в природное его представление. Скоро пейзаж изменится, все станет бетонной панорамой, а волна покатится дальше, с каждым новым метром сильнее меняя натуралистичность пейзажа. Но в последний миг эти формы собирают в себе то, чего здесь будет не хватать.
Эта локальная тоска - часть великой общей, но она осязаема, в ней есть не только утрата привычного, но и недоступность потребного. Она суть иллюзия терраформ, и она же - следствие трансформации: на стыке превращения среды происходит превращение восприятия. И потому угадывающиеся виды не теряют своего очарования даже после их разоблачения.
Я фотографирую урбанистический пейзаж, находя в нем крупицы природного.